

половые отношения с учётом всей специфики психоло-
гии, и будь кто-то, кто хоть как-то умеет что-то
делать швейной иголкой, мода, пусть даже в самом
примитивном виде, будет существовать.
А. Н.
Вот опять твой милый оптимизм. Мы помним со-
ветское время, густоту подмышечного, и не только, во-
лоса, платья по 18 рублей, кошмарное белье, польские
джинсы — и, тем не менее, граждане СССР размножа-
лись, несмотря на то, что вряд ли они могли претендо-
вать на внимание противоположного пола благодаря
одежде, к тому же, не забывай, что homo — тварь ещё
та, и миллионы лет своей истории, большую часть сво-
ей истории, он провел в состоянии, мало чем отлича-
ющемся от всех остальных животных, предаваясь при
этом промискуитету и каннибализму, и, в общем, тоже
тогда особой речи о моде не шло. То есть мода — все-та-
ки уникальная штука, это произведение европейской
культуры, это ее дериват, производная европейских
сословных
отношений.
То есть, что будет, как
будет, и есть ли у россий-
ской моды хоть какие-то
перспективы — я бы дал
ответ, однозначно, мрач-
ный и, однозначно, отри-
цательный.
Н. К.
Ну, как я всегда го-
ворил, до тех пор, пока
социальный запрос на от-
ечественный продукт не
сформирован, у нас есть очень большая проблема с инте-
ресом к отечественному продукту — в любой области.
У нас тотальный вековой приоритет импорта. Теперь
давай о другом. Каковы твои предпочтения? Конкретно
и персонально?
А. Н.
Яже бессистемный человек. Ив плане моды я, к со-
жалению, несистемен, как и во многом другом. Я слиш-
ком поздно дотумкал до того, что это здорово, и что это
восхитительная часть жизни, и школа у меня отсутству-
ет — школа, которая изначально могла бы мне привить
какие-то серьёзные и правильные представления. Конеч-
но, я не так ужасен, как другие русские, которые оказыва-
ются в Милане. Ты видел, вообще, русских в миланском
магазине? Страшно заходить. И в результате всего этого
они всё равно выглядят идиотами, даже потратив пять-
шесть тысяч евро. И бабы их выглядят дурами, несмотря
на порой серьёзные вливания в их внешность. Поэтому я
не говорю, что я в каком-то особом положении — я такой
же идиот. И особых личных пристрастий нет, потому
что я вижу потрясающие по точности, тонкости, изы-
сканности вещи у всех. У меня, конечно, любимец Tom
Ford, это понятно, но просто за счет того, что он лучше
всех шьёт и он наиболее драматичен, скажем так.
Н. К.
Но ты понимаешь, что Ford — не совсем дизайнер.
А. Н.
Я понимаю. Я знаю, кто он такой, дело не в
этом.
Н. К.
Он не дизайнер, он — стилист, самый гениаль-
ный, может быть, но стилист.
А. Н.
Да, но у него получаются драматургические
пальто, то, чего нет у всех остальных. У остальных
это просто великолепно, а у него это ещё и спектакль.
Это же касается и его пиджаков, и его страсти опасно
балансировать на грани какой-нибудь парчи и добав-
лять блеск там, где любой другой дизайнер давно бы
уже остановился.
Н. К.
Да, я бы его отнес
к интеллектуальным ма-
ньеристам.
А. Н.
Да, вот он, конечно,
мне необыкновенно бли-
зок. По частиобуви уменя,
прости, довольно простые
пристрастия. Это Zilli, по-
тому что один раз испытав
разницу между настоящей
обувью и всем остальным,
потом возвращаться во всё
остальное очень сложно.
Н. К.
Вот, сейчас ты затронул очень специфическую
тему. Почему даже люди, которые, в общем, по их мне-
нию, чужды интереса к моде, не очень этим всем увле-
чены, тем не менее, очень быстро понимают разницу
между хорошим и плохим?
А. Н.
Так это прописано в вашем любимом романе. Пом-
нишь, как у Булгакова: «Кароши люблю, плохой — нет».
Н. К.
Ну откуда у русского человека, даже не очень
сформированного в этом отношении, без традиции
миксового потребления, без этого экспириенса, кото-
рый вроде необходим... Почему он очень быстро пони-
мает разницу между хорошим и плохим?
А. Н.
Никита, друг мой, ты предлагаешь тему для
философской диссертации.
Н. К.
Я беру совершенно узкую конкретную историю —
хорошая обувь, плохая обувь.
Я постоянно общаюсь
с итальянцами, много и достаточно
тесно, и вижу, что все те безумные
усилия, которые прилагает средний
русский пижон, даются там
без всяких проблем бухгалтеру
и адвокату.
60
DSCD #5 (67)
МОДА/ПЕРСОНА