64 / 106
этот подарок, наверное, я бы этого «наркотика» не
попробовал никогда. Но я тебе скажу, я понял, что на
свете есть плохое и есть хорошее. И это уже спрово-
цировало сход лавины и полную перемену отноше-
ния и к этому тоже. При том, что я неплохо оцени-
ваю окружающую действительность и понимаю, что
тут для всего этого не место.
Н. К.
Ну, всегда останется некоторый правящий
класс, который позволяет себе значительно больше и в
этом отношении. В России, как известно, шубы носит
не тот, кто мёрзнет, а тот, кому положено.
А. Н.
Да, конечно, хотя не во всякой ситуации можно
позволить себе слишком хорошо выглядеть.
Н. К.
Я вот что ещё хотел спросить. На что бы ты по-
советовал мужской части аудитории обращать вни-
мание касательно гардероба?
А. Н.
Ну, для начала их надо отучить сморкаться в
пошетты
— пиджачные платки
. Если этот серьезный
барьер будет преодолен
в сознании, тогда можно
будет перейти к советам.
(смеется) Но это пока
нам не светит.
Н. К.
Всё-таки, ты, бо-
юсь, как обычно, утриру-
ешь ситуацию. Всё-таки
среди людей, которые в
принципе носят пошетту
в кармане, это нетипич-
ная ситуация.
А. Н.
Но, тем не менее.
Н. К.
Понятно. Советов не даешь.
А. Н.
А я не могу их дать. Я же в этом деле, сам пони-
маешь, случайный дилетант.
Н. К.
Ну, ты, как всегда, уходишь сквозь пальцы. А по-
чему ты галстук не носишь?
А. Н.
Потому что… чёрт его знает… Я так много в
своей жизни вообще не делаю, я так много упустил,
что отсутствие галстука на фоне всего того, что я не
делаю, чего следовало бы делать, — совершенно неза-
метная подробность.
Н. К.
То есть это не принципиальная позиция?
А. Н.
Нет. Я не умею его завязывать, во-первых, а
во-вторых, потому что не было никогда приличных
галстуков. Ну, и опять-таки, я очень стараюсь дис-
танцироваться от советского стиля, от галстуков всё
равно несёт «Совком».
Н. К.
А как же Tom Ford?
А. Н.
А какие у него бабочки… Совершенно неверо-
ятные фордовские бабочки.
Н. K.
У меня их столько… А знаешь, почему они пух-
лые? Возьми как-нибудь одну, раздвинь — там поролон
вставлен.
А. Н.
Я понимаю, догадываюсь. А смысл? Почему
они такие пухлые?
Н. К.
Стиль. Форд — стилист. Он не дизайнер, он ниче-
го не придумал. Он самый гениальный стилист из всех
дизайнеров.
А. Н.
Я бы сказал, что он — драматург. Он остался
таким самобытным и сильным за счёт того, что он
разросся в какой-то гигантский концерн.
Н. К.
Не разросся, потому что громадных инвестиций
в него не делают. Я думаю, что у него такая позиция.
Гипертрофированная стильность делает его нише-
вым продуктом. Это уже, скорее, некоторый дендизм
с маньеризмом.
А. Н.
Согласен, предпо-
сылки у него к этому оче-
видные…
Н. К.
Но такая эстети-
ка, к счастью, по опреде-
лению, не может быть
массовой. Я всегда говорю,
что всеобщая грамот-
ность — главный враг
подлинной культуры, по-
тому что она немедленно превращается в массовый
продукт, и дальше всё превращается в жвачку.
А. Н.
Не обязательно. Следующая ступень вычисле-
на неверно, но вот первая ступень хороша.
Н. К.
Вот поэтому в моде ограниченность тиража
имеет значение. Это совершенно очевидный марке-
тинг. Как у Hermes. Потому что абсолют стиля —
удел немногих. И это нормально. Все же не могут
быть идеальны. В этом случае цивилизация останови-
лась бы, за неимением перспективы и горизонта. А так
есть стимул к развитию. Может быть…
А. Н.
Ну, тут с тобой трудно спорить. Во-первых,
ты — специалист, во-вторых, ты, чёрт возьми, прав.
Я так много в своей жизни вообще
не делаю, я так много упустил,
что отсутствие галстука на фоне
всего того, что я не делаю, чего
следовало бы делать, — совершенно
незаметная подробность.
Мнения уважаемых респондентов могут
не совпадать с точкой зрения редакции.
64
DSCD #5 (67)
МОДА/ПЕРСОНА