51 / 106
несколько веков назад, когда, ну, просто сословные
различия были настолько велики, ярки и отчётливы.
Н. К.
Это инструменты и социального позиционирова-
ния, и самопозиционирования.
А. Н.
При том, что у многих всегда к моде было
отношение скорее здравое, и мы помним, что Со-
крат, приехавший в Афины, когда там собрались
все представители греческих государств — ну, по
крайней мере, это враньё уверенно транслируется
во всех мемуарах того времени — увидев афинян
в позлащённых туниках, в венках, завитых, напо-
маженных, с тщательно обшитыми краями очень
модных тогда гиматиев, сказал: «Ну, вот они, пон-
ты». И, пройдя буквально 30 метров, он увидел тол-
пу спартанцев, которая, по своему обыкновению,
стояла в грязных, рваных, запыленных, провоняв-
ших, потных плащах, и сказал: «Нет, вот это —
сверхпонты». То есть мода — это очень интересная
штука, но не надо ждать, что в России когда-ни-
будь мода будет «в зако-
не» или хотя бы найдет
своё настоящее место. Я
имею в виду сопостави-
тельно со всякими Ита-
лиями и Франциями,
по массе причин. Чтобы
была яркая мода, чтобы
в этой моде что-то про-
исходило, нужна среда.
И нужна гораздо большая лёгкость отношений.
У нас человек, который надевает косыночку или
перстенёк, уже рискует быть уличённым в том, что
он — лицо нетрадиционной ориентации и будет
бит в подворотне местными гопниками. Это ещё
ладно в Петербурге…
Н. К.
Здесь, всё-таки, как-то помягче.
А. Н.
Это в Петербурге ещё помягче, а где-нибудь в
Челябинске я думаю, что…
Н. К.
…не жить ему долго и счастливо.
А. Н.
Думаю, что там перстеньки вызывают жёсткую
реакцию, а какой-нибудь кашемир на шарфе просто
мгновенно записывает в извращенцы и предатели
Родины. Поэтому при отсутствии среды, конечно, не
могут сформироваться красавцы. В таком, я имею в
виду, настоящем смысле этого слова. При том, что
женщинам, конечно, позволено гораздо больше. То
есть Россия — для моды страна совершенно не пред-
назначенная. Я понимаю, что, может, мои слова и
будут парированы и я вызову возмущение, но когда
я вижу, так называемых, русских дизайнеров одеж-
ды, всегда хочется сразу уйти из того помещения, где
предметы этого дизайна находятся. Но эта пилюля,
которую надо проглотить, потому что у России ни-
когда не было самостоятельной культуры, это огром-
ная её трагедия. Она делает вид, что это не так, она
надувает щёки, она пытается внушать собственному
населению слова приличия и в этой области тоже,
хотя всем всё понятно...
Н. К.
И кому спасибо? Петру I.
А. Н.
Да, конечно. Но не забывай, что всё подлинное
и национальное было, как хлам при переезде, броше-
но в XVII веке, как, знаешь, уезжали раньше из ком-
муналок — в светлое будущее.
Н. К.
Но папаша его как-то поаккуратнее к стране отно-
сился. Петр Алексеевич вообще всё выкинул на помойку.
А. Н.
И правильно сделал, что выкинул. Потому что
это всё было непригод-
но. Если бы ты ещё имел
возможность понюхать...
Н. К.
Можно себе пред-
ставить.
А. Н.
Хотя я сомневаюсь
в том, что и Западная Ев-
ропа пахла лучше.
Н. К.
Роман «Парфюмер»
говорит о том, что ни-
сколько не лучше. Обожаемый всеми Париж ещё как
вонял.
А. Н.
Я не склонен вообще доверять романам, но,
предполагаю, что вряд ли лучше. А вот что для меня
в целом в области моды является огромной тайной, и
что я не могу понять, и в чем я не могу разобраться —
это как же выглядела зимняя одежда средневековой
Италии, хорошо зная при этом Италию и зная, что
в этой чертовой стране бывает довольно холодно…
Н. К.
Бархат, сукно и мех.
А. Н.
Да, бархат, сукно и мех, но где же зипуны? Где
же валенки, где же телогреечки?
Н. К.
Ну, с одеждой более-менее понятно. А вот обувь
у меня тоже вызывала вопрос. Я вот чего не могу по-
нять, так это что у них было с зимней обувью. Сапоги?
Шоссы? Опорки?
А. Н.
Не было её как таковой. Ботфорты были, сапог
не было, это позднее изобретение.
Чтобы была яркая мода,
чтобы в этой моде что-то
происходило, нужна среда.
И нужна гораздо большая
лёгкость отношений.
51
ЛЕТО 2016
DSCD.RU