З
аглянем в девяностые. Целый ряд дизай-
неров, абсолютно разных по стилю, объе-
диняет общее стремление к «модному
бунту». Рэй Кавакубо (Rei Kawakubo) и
Йоджи Ямамото (Yohji Yamamoto) своими кол-
лекциями сражают парижскую публику наповал.
Во время, когда в модном мире главенствует
роскошь от Versace и Dolce&Gabbana с мини-
юбками и золотой деталировкой, японцы пред-
ставляют платья, похожие, скорее, на лохмотья
бездомного, нежели на одежду. Бледные как мел
модели бредут по подиуму в черной одежде с
прорезями. Тогда эти показы вызвали шок, но
спустя пару лет дали начало образу, который сей-
час многие обозначают как «гламурный бомж».
Наряду с ними фурор в моде произвели такие
модельеры как Александр Маккуин (Alexander
McQueen), Мартин Марджела (Maison Martin
Margiela), а еще раньше - Вивьен Вествуд
(Vivienne Westwood ). Все они опирались на
резко отличное от того, что было принято, за что
и стали именоваться «радикальными».
Большинство из них продолжает эту линию по
сей день, создавая из этого моду, но удерживая
статус «не-для-всех».
Говоря о протесте против моды, невозможно
обойти стороной недавнее направление под
странным названием «нормкор». Этот термин
мир впервые увидел в статье газеты New-Yorker.
Там нормкор обозначался как анти-стиль, суть
которого - найти свободу в том, чтобы не быть
кем-то особенным и лишить себя всяческих
отличительных признаков, поняв, наконец, что
ты - «один из семи миллиардов». Не лишенный
иронии тренд – в том, чтобы быть вне тренда -
нормкор провозглашает удовольствие быть
«одинаковым» и свободным от бесконечного
стремления соответствовать тенденциям, за
которыми едва ли можно успеть. Одежда – не для
моды, а для комфорта.
“Нормкор как бы говорит:
у меня есть душа и разум.
Я уникален, и мне не обяза-
тельно кричать об этом”
Ричард Николл,
дизайнер
021
